У станка хорошего настроения

В плане клубов Иркутск, конечно, не самая культурная столица. Но с присущим нам пафосом, мы будем говорить о том, что клубная жизнь у нас есть и совсем не провинциальная. Во времена существования в городе канала MTV весь клубный бомонд собирался на баньке. Теперь они собираются на одном сайтике с тусовочным фотографиями, который мечтает стать социальной сетью.

Но речь не о том, есть ли у нас клабберская культура, а о людях, которые ее делают. Для меня это то же самое иркутское безумство. Трудно понять, что заставляет человека делать вечеринки. Видимо, примерно те же мотивы, которые толкают вполне приличных людей в политику: надоело все, хочу свой мир с орхидеями и одалисками.

Обычно они быстро сдуваются — много нервов, мало денег, или же просто выходят из того возраста, в котором интересно смотреть по ночам на пьяных разодетых людей и считать их своими друзьями. Кто-то оставляет себе вечеринки как хобби, второй понимает, что не справится, третий уезжает в Москву или в Петербург. Но есть и те, кто упорно и стабильно несет ночную эстетику в массы — вот Сергей Бельков, например, сколько уже было клубов и сколько лет прошло, а он играет и играет. Или Сережа Ильин, у которого вообще неясно как после вполне стабильной работы хватает сил и терпения общаться с людьми и делать свою феерию.

Но самое интересное - смотреть на тех, кто работает в клубном конвейере. Вчера гуляла по закулисью ночного клуба П. Изнутри выглядит как вполне советский ДК — обшарпанные холодные лестницы, множество бетонных коридоров и люди, для которых праздник — это работа. Ежедневная и вполне конкретная.

Жаловалась знакомой из арт-отдела на бюрократию в работе, она подняла на меня усталые глаза: «Ты что считаешь, что у нас это иначе?».

Вокруг носятся девочки в разноцветных лентах, кто-то кричит, что нет штанов — недостающие штаны везут из цирка (пятница, ночь), кто-то опаздывает на работу, кто-то как в детском лагере ревностно переживает, что в команде развлекателей и веселителей появились новички. Визажист рисует гуашью цветочки на покрытых гусиной кожей телах аниматоров. Нормальный рабочий вечер.

Попутно решила поинтересоваться у ребят, зачем они это делают. Студенты старших курсов ИрГУПСа и еще каких-то там менеджерских вузов, которые обычно не испытывают проблем с трудоустройством молодых кадров. Все же не в цветах по ночам на барной стойке скакать и толпу тешить. Кстати, удивительно, но сколько я ни задавала эти вопросы аниматорам в разных заведениях, они почти все учатся в ИрГУПСе — климат там что ли особый...

- Так почему?

- Единственно возможная ночная работа.

- Такси же еще есть...

- Машины нет.

Видимо, нравится. Видимо, приобщенность к богеме выглядим именно так, когда тебе 20 лет и когда заработать тысячу рублей за ночь — тоже деньги. Фабрика, фабрика красивой жизни, здесь нем места для проблем ЖКХ и инфляции.

В другом коридоре персонал, который моет посуду, скидывал в мусорное ведро остатки былой роскоши — шкурки от ананасов, имбирь от суши, вишенки от коктейлей и со знанием дела обсуждал:

- Скользко-то как, блядь, почти как в Турции.

В каморке для раскуривания кальянов мальчик-кальянщик читал то ли Шопенгауэра, то ли Селлинджера.

В баре с сытыми и делано скучающими лицами сидела публика. Сейчас их будут развлекать, фотографировать и поить — любые удовольствия вечера пятницы за ваши, высиженные с офисе деньги.

Утром, наверное уборщицы большой метлой будут сметать конфетти и всякий мусор и нормальными вполне советскими тряпками мыть полы. Фабрика хорошего настроения иркутян закрыта на сандень.